Сирийская дилемма

Дневники моей бабушки, Розы Михайловны Цвигун интересны прежде всего тем, что добавляют малоизвестные штрихи к событиям известным, задают глубину «второго плана». Благодаря ее наблюдениям и семейной летописи можно лучше понять не только обстоятельства, в которых разворачивались те или иные исторические сюжеты, но и почувствовать эмоциональных фон ключевых персонажей. Например, как вели себя в человеческом плане Андропов и Брежнев в ситуациях второстепенных, не записанных в их официальные биографиях?

23 мая 1967 года С.К.Цвигун был назначен первым заместителем председателя КГБ СССР Ю.В.Андропова. Это назначение стало большой неожиданностью для всей семьи, но об этом я напишу в другой раз. Сегодня мне хочется поделиться теми фрагментами дневников бабушки, которые, если не обращать внимание на датировку, выглядят так, будто написаны сегодня: в Сирии идут ожесточенные бои.

Итак, мой дед только что назначен вторым человеком КГБ всего Советского Союза, идут первые недели его работы в Москве. Жена и дочь пока остались в Баку, где до этого Цвигун возглавлял комитет госбезопасности Азербайджанской ССР. Переезд еще не состоялся, все, повторюсь, случилось совершенно неожиданно. А сын Семена Кузьмича — Михаил — в это время находится в Сирии, где работает в советском посольстве…

Сын С.К.Цвигуна — Михаил Цвигун, Пальмира, Сирия, февраль 1967 г. Фото из семейного архива

Из дневников Р.М.Цвигун:

9 июня 1967 г.

Бои на Ближнем Востоке продолжаются. Израиль не слушает голоса резолюции
Совета Безопасности. Ожесточенные бои идут на территории Сирии. Сегодня они уже на подступах к Дамаску. Город бомбят, много разрушений, имеются жертвы. А в это время израильский представитель на экстренном заседании Совета Безопасности уверяет, что приказ о прекращении огня отдан израильским командованием.

Сегодня получили от Миши письмо. Он пишет, что находится в Алеппо, недели через две переедет в Дамаск. Письмо датировано 30-го мая. А вдруг он уже там?

В час ночи позвонил Семен. Сообщил, что через МИД связался с Мишей. Он как раз был дежурным по консульству в Алеппо. Немного отлегло от сердца. Рад ли он, что поговорил с отцом? Не уверена. Он не любит опекунства. А в Москве в эти поздние часы шло заседание глав стран. Люди доброй воли думают о том, как приостановить войну.

10 июня 1967 г.

В 18 ч. 30 мин. позвонил Семен. Сегодня у него был с Председателем [Ю.В.Андроповым – прим. автора] такой примерно разговор:
— Что же ты молчишь? У тебя ведь сын в Сирии!
— Что же делать? Так уж сложилось. У него там практика. Как все – так и он.
— Я думаю, что его надо вызвать.

А через некоторое время сообщили, что депеша об отзыве уже пошла. Не знаю, радоваться или нет? С одной стороны, очень хочется, чтоб вернулся жив — здоров. С другой, — понимаю, что получится скомкано, не доделано. Удобно ли оставить товарищей, а может быть, он там нужен? Да и как сейчас безопасно добраться домой, может лучше переждать? Тысяча вопросов витает в уме. А вдруг он сам откажется ехать, решит переждать кризис. А может, отец и прав, что любой другой может спокойно жить, но если он попадет в руки врага, то будет не очень хорошо.

Да, для него действительно опасно оставаться, ведь он не просто Миша, а сын Цвигуна. А как посмотрят на это в институте, не будет ли опять то, что было с поздравительной телеграммой (послали на правительственном бланке и его целый год разыгрывали). Что делать, как быть? Не хочется ему мешать и, в то же время, — сын. Я сама, да и муж никогда не попросили бы сами об этом, но раз так решили сделать без нашей просьбы, значит им виднее.

Теперь будем ждать. И немного обидно: никто из московских друзей не спросил, а как там Мишка? Еще раз убеждаюсь в большой культуре Юрия Владимировича [Андропова – прим. автора].

Михаил Цвигун, Пальмира, Сирия, февраль 1967 г. Фото из семейного архива

19 июня 1967 г.

Все эти дни волновалась за Мишу. И вот сегодня позвонил Семен и сказал, что Миша 15 июня отплыл на теплоходе «Армения». 22-го июня будет в Одессе. Радостно и тревожно, хоть бы доплыли благополучно. Так хочется, чтоб мы все уже собрались вместе в Москве!

22 июня 1967 г.

10 ч. 40 мин.: только что говорили с Мишей по телефону с Одессой. Доехал он хорошо, не совсем доволен, что пришлось выехать раньше времени. Сегодня день проведет в Одессе, а завтра вылетит в Москву.

23 июня 1967 г.

Миша уже в Москве, а мне все еще не верится.

24 июня 1967 г.

Семен разговаривал с В.П. [Викторией Петровной Брежневой – прим. автора]. Она спрашивала о Мише и сказала, что Л.И. [Леонид Ильич Брежнев – прим. автора] спрашивал о нем. Какое доброе сердце у этих людей! Они помнят о мальчике, который находится вдали от Родины. А есть люди, которые, хорошо зная об этом, даже не спросили, как и где он сейчас. 27-го хочу полететь в Москву. Пора выбрать квартиру и думать о переезде. Хочется поскорее собраться со всеми вместе.

Решение Андропова, на мой взгляд, было мудрым вдвойне: как глава КГБ всего Советского Союза он понимал, что сын его нового заместителя, находясь в такой горячей точке как Сирия, автоматически становится потенциальной мишенью для провокаций. Вместе с тем, я думаю, Юрий Владимирович, оценивал эту ситуацию и чисто по-человечески: у Цвигуна и так на новом месте было огромное поле новых задач, от него в тот момент требовалось напряжение всех сил и максимальная сосредоточенность. Но разве мог бы отец не переживать за сына, находящегося в месте, близком к боевым действиям?

Автор: Виолетта Ничкова