До и после ГКЧП: 100 лет Владимиру Крючкову

Из дневника моей бабушки Розы Михайловны Цвигун:

28 декабря 1974 г.

«Влад. Александровича утвердили в должности. Почему я об этом пишу в дневник? Да потому, что из всех, пришедших за последние годы, это умнейший и хитрейший человек. А я люблю умных людей».

«Влад. Александрович» — это Владимир Александрович Крючков. Должность, о которой пишет бабушка, — пост начальника Первого главного управления (ПГУ) КГБ СССР (внешняя разведка). Для Крючкова, который пришел в Комитет госбезопасности всего за 7 лет до этого назначения, карьера складывалась весьма удачно.

До прихода на Лубянку Крючков сначала работал по дипломатической линии: он служил в советском посольстве в Венгрии под началом Юрия Андропова, когда тот был нашим послом в Будапеште. Вместе они пережили трагические события Венгерского восстания в 1956 г. и, видимо, именно в то время Крючков становится близким соратником Юрия Владимировича на долгие годы.

Вслед за своим шефом он переходит в ЦК КПСС, работает заведующим сектором Отдела по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран, потом занимает пост помощника Андропова (в ту пору Секретаря ЦК КПСС). Когда же в 1967 году Юрия Владимировича назначают Председателем КГБ СССР, Крючков тоже переходит с ним в новое ведомство: сначала на должность начальника Секретариата КГБ СССР, а через 4 года он уже первый заместитель начальника ПГУ.

Одновременно с Андроповым и Крючковым в Москву переводят моего деда Семена Кузьмича Цвигуна: 25 мая 1967 года он становится заместителем Андропова, а в ноябре того же года – первым замом Юрия Владимировича. В отличие от нового главы КГБ и его давней опоры Владимира Крючкова, которые раньше не работали в Комитете, у Цвигуна уже был колоссальный опыт службы в органах госбезопасности — от оперативной работы еще в довоенное время до руководства республиканскими комитетами в Таджикистане и Азербайджане в 1950-е-1960-е гг. Хотя в центральном аппарате Цвигун, как и Андропов с Крючковым, тоже был человеком «со стороны» и, более того — «с периферии».

Крючков был моложе Цвигуна на 7 лет, но ровесником его жены Розы Михайловны. Насколько часто и плотно он пересекался с моим дедом по работе сказать сложно, а вот вне работы они общались нередко, т.к. были соседями по даче в ведомственном поселке Усово. А главное – их жены быстро подружились. Надо сказать, что в те годы, Цвигуны и Крючковы жили на даче круглогодично, что тоже способствовало их теплым отношениям.

Когда в 2005 году Екатерины Петровны не стало, бабушка записала в дневнике, что из жизни ушла одна из ее самых близких подружек.

Роза Михайловна оставила многочисленные записи о семье Крючковых: вместе с Екатериной Петровной они ходили в театр, семьи вместе отмечали свадьбы детей и появление на свет внуков, дни рождения и «красные дни календаря», могли запросто зайти друг к другу в гости «на пивочко» или на шашлыки, отправиться гулять по поселку, вместе обсуждали вопросы воспитания детей.

А однажды моя бабушка, будучи писательницей, написала и опубликовала рассказ о младшем сыне Крючковых «Мой сосед Алешка», которым я ранее поделилась в одноименном очерке.

29 февраля 1976 г.

Крючковы пригласили на шашлык. Сегодня 29/II 1976 г. В.А. исполнилось 52 года. Из-за 29-го числа у него день рождения получается один раз в 4 года.

Крючковы были рядом с моими родными и в моменты тяжелых испытаний. Например, когда скончалась мама Розы Михайловны, моя прабабушка Серафима, Крючковы приехали на похороны. А когда в 1971 году дед лег на операцию по поводу удаления опухоли легкого, у его палаты помимо самых близких были и Екатерина Петровна с Владимиром Александровичем. Именно Крючков позже первым сообщил бабушке о результатах цитологии, хотя произошло это не совсем обычным образом, а истинные данные анализов от Розы Михайловны, похоже, намеренно скрыли. Было ли это сделано с ведома и по просьбе Семена Кузьмича? Или ему тоже не сказали всей правды?

18 июня 1971 г.

На даче пошла к Крючковым, их не оказалось. Ермаковы разводили костер, подошла к ним. Где-то около 23 ч. Михаил Иванович (Ермаков, начальник Оперативно-технического управления КГБ СССР, а с 1979 г. заместитель Андропова — прим. В.Н.) предложил выпить чего-нибудь у костра. Принес подставку с рюмками из рогов и «Виньяк» польский. Я, Клавдия Васильевна (жена Ермакова – прим. В.Н.), Михаил Иванович и их верный пес Граф слушали магнитофон с русскими романсами эмигрантов и Л. Зыкиной. Выпили по две стопки коньяка. Приехали Крючковы. Сначала подошел к костру Владимир Александрович, затем Екатерина Петровна. Выпили еще по одной. Владимир Александрович сказал, что есть приятная новость, но сначала он должен сказать мне. Он сообщил, что у Семена анализ получен хороший. Опухоль оказалась не злокачественной, это ему сказал шеф, и якобы шеф уже сказал Семену. За такое радостное сообщение я принесла бутылку «Чхавери», и мы выпили ее. Спать легла в 2 час. ночи.

Так или иначе, но восстановление деда после операции было полным, и вскоре он вернулся к работе, прослужив в Комитете еще 10 лет до самой своей смерти в 1982 году.

В 2004 году я встретилась с Владимиром Александровичем для записи телеинтервью для моего документального фильма «Генерал Цвигун. Последний выстрел». Он многое рассказал о Семене Кузьмиче и об их отношениях. Полную расшифровку этого разговора я недавно опубликовала в очерке «Дачники: Владимир Крючков о Семене Цвигуне». Перечитывая эти воспоминания, я спрашиваю себя, что же все-таки не дало мне во время того разговора задать вопросы и об участии Крючкова в ГКЧП, о тюрьме и следствии, о последующей свободе и реабилитации? Захотел бы он разговаривать со мной об этом или все уже успел сказать в своем двухтомнике мемуаров «Личное дело», опубликованном в 1996 году?

Думаю, тогда я переживала из-за того, насколько уже пожилым и плохо чувствующим себя человеком был Владимир Александрович, который, тем не менее, нашел в себе силы прийти на съемку интервью (причем дважды!). Не решилась беспокоить его еще больше, волновать и теребить старые раны, возвращать к тяжелым воспоминаниям. Поэтому ограничились разговором о деде. Однако недавно один из читателей моего блога задал мне вопрос, буду ли я что-либо публиковать к 100-летию Крючкова, и я сначала ответила, что уже опубликовала расшифровку его интервью и вряд ли у меня наберется много нового материала. Но затем я решила посмотреть дневники бабушки, которые она вела во время и после путча 1991 года, когда Владимир Александрович Крючков оказался в числе ГКЧПистов, а затем подследственным в тюрьме, которому грозила статья об измене Родине со всеми вытекающими последствиями.

Фрагментами этих дневников я и хочу поделиться сегодня. Намеренно оставляю помимо отрывков, в которых непосредственно упоминаются Крючковы, еще и некоторые зарисовки с приметами и атмосферой того переломного, очень тревожного времени. Описание бабушкой непосредственно дней путча опускаю, чтобы материал не бы слишком объемным. Важная деталь: в этом дневнике Роза Михайловна в начале каждой записи обращается к деду: «Дорогой Сенечка…», «Друг мой дорогой…» — ее тексты похожи на письма любимому мужу, которого больше нет рядом, но с которым бабушка хочет поделиться тем, что происходит со страной и близкими людьми. (Пометки жирным шрифтом сделаны мной для лучшей ориентации в приведенных ниже записях).

22.08.1991.

(…) Пуго застрелился, Павлов освобожден от занимаемой должности. Начали разыгрываться трагедии. Просто не верится, что Крючков мог пойти на такое дело. Я считала, что он очень осторожный человек и может анализировать обстановку. Страшно подумать, что будет с Е.П. (Екатериной Петровной – прим. В.Н.) Невестка беременна. Горе пришло в дом, но по чьей вине? (…)

23.08.1991.

Сеничка, неужели это правда, что я услышала сегодня утром в 8 час. утра по радио? В Москве демонтирован памятник Дзержинскому! На площади собрались пятнадцать тысяч человек, и вот результат. Что же будет дальше? (…)

07.09.1991.

Друг мой дорогой, у нас в стране началась новая эра. Нет больше города Ленинграда, есть Санкт-Петербург. А. Собчак предложил на съезде похоронить В .И. Ленина в городе на Неве, значит и Ленина больше не будет. Ликвидируется музей Ленина. Идет переименование улиц, площадей, городов и т. д. В Комитет назначен В. Бакатин, идет реорганизация. КПСС распустили, здание ЦК закрыто, работники аппарата без работы и без трудовых книжек. Растет безработица, растут цены. Начинается приватизация. Наследники царя семьи Романовых приезжали на свой съезд господ. Думаю, не за горами то время, когда начнут возвращать им поместья, усадьбы, дворцы. Не знаю, что будет, но то, что было, уже не вернется, все завоевания Октябрьской революции оказались неверными и вредными, — так нам теперь внушают. Хотя, прочитав декларацию прав и свобод человека, все остается по-прежнему, даже свобод и прав стало больше. Что же, поживем – увидим…

А пока даже мертвым на кладбище нет покоя. В ночь на 31-е августа на 1 сентября было совершено надругательство над могилами маршала Советского Союза Ахромеева (его нашли повешенным в рабочем кабинете Кремля, сообщалось, что он покончил жизнь самоубийством из-за своих взглядов, но странно, почему не застрелился, имея оружие?) и генерал-полковника Г.В. Сродина. С них была снята одежда. Преступники еще не найдены.

25.09.1991.

Дорогой Сенечка, вот уж никогда не предполагала, что буду звонить и говорить по телефону с женой предателя Родины или, как еще говорят, изменника Родины. Еще несколько дней назад эти люди были самыми почетными и уважаемыми, а сегодня сидят в тюрьме, идет следствие, а их семьи стали семьями врагов народа.

В число заговорщиков путча попал В.А. Крючков. Когда-то ты ему говорил, показывая из окна рабочего кабинета на рубиновые звезды Кремля: «Вот эти звезды мы должны охранять». А получилось так, что он пошел против них, против Президента Горбачева.

Никак не укладывается в голове, как он мог на это решиться?! Больше всего пострадала семья: жена, которая прошла фронтовыми дорогами войны, учительница, больная и очень скромная женщина, дети, внуки, родные и близкие. Невестка Ира на 8-м месяце беременности, Алеше очень хотелось второго ребенка. И вот, В.А. в тюрьме, а Екатерина Петровна еле жива.

Сегодня в газете «Правда» есть статья «Легко ли быть кремлевскими женами?». Выходит, нелегко, а в особенности такой, как Е.П. Ведь специфика работы мужа не дает ей знать о многом. Он и дома не всегда ночевал, не то, что поговорить могли. Эти шесть (?) лет отнимали у людей такого ранга все время личное, всю жизнь. Из газеты я узнала, что она не смогла дать интервью журналисту, к ней опять приехали врачи.

Когда горе приходит в дом, знакомые люди забывают дорогу к этому дому. А тут еще такое обвинение и каждый боится за себя. Еще не прошел страх после 37-го года. Все боятся и знают, что телефоны прослушиваются.

Когда я осталась без тебя, о моем существовании многие с работы забыли. Я так не могу. И я позвонила, справилась о здоровье. Она сказала, что уже была в больнице, но еще пока нужна и дома. Чувствует себя очень плохо, то теряет слух, то зрение. Я думаю, это от давления. Подозревали скоротечную чахотку, возили на рентген, но вроде бы легкие в порядке, но ее покашливание через каждое слово настораживает.

Никакие успокоительные слова не подберешь, если по закону мужа ожидают 10-15 лет вплоть до высшей меры. Единственное, о чем я напоминала ей, что у нее есть еще дети и внуки, и она должна жить ради них, она им нужна, как опора и надежда.

Если телефон прослушивали, то пусть не осуждают меня за мой звонок, я поступила чисто по-христиански. Нельзя бить лежачего. Ей, как и другим женам, нужно СЛОВО. Кроме СЛОВА я ничем не могу помочь, на все есть закон и Божья воля. Каждый несет свой крест.

В заключение хочется сказать: да помоги ей Бог. Дай ей силы пронести свой крест.

Может быть теперь я стану поднадзорной, но я иначе поступить не могла. О Е.П. сказать что-либо плохого не могу. И думаю, что она к делам мужа не причастна. А телефоны стали работать еще хуже, чем при Плеханове.

28.09.1991.

Дорогой мой Сенечка, сегодня мы отмечали бы твое 74-х-летие. Сколько событий пронеслось за эти годы! Был великий могучий Союз, а что стало – и понять нельзя. Прибалтика отделилась, в Грузии, Азербайджане (в Нагорном Карабахе) льется кровь. Вот-вот начнутся кровопролития в Таджикистане, Узбекистане, Молдавии.

Приостановлено действие партии, комсомола. Снимают памятники Ленина, закрывают музеи, хотят вынести Ленина из Мавзолея и похоронить в Санкт-Петербурге. Да-да, Ленинграда уже нет. В некоторых республиках нет уже Комитета (госбезопасности – прим. В.Н.). За три дня путча сделано столько, сколько не смогли сделать наши враги, враги нашего государства за все семьдесят три года.

Открыто по радио и телевидению барды заявляют, как они ненавидели и ненавидят большевиков, и распевают об том в своих песнях.

Коммунист и чекист звучат теперь, как самые злейшие враги народа. Страшно подумать, что может еще быть. Народ озверел от диких цен и пустых магазинов. Люди боятся ходить по улицам. Ставят решетки на окнах и металлические двери. Но разве это может спасти? 

14.10.1991

Дорогой Сенечка, то, чему ты служил верой и правдой, рухнуло. Больше нет Комитета Государственной Безопасности. 11 октября 1991 г. Госсовет на базе этой организации создал три новых – самостоятельную Службу центральной разведки, Межреспубликанскую службу контрразведки и Госкомитет по охране государственной границы с объединенным командованием погранвойск.

Первым зампредом стал Анатолий Аввакумович Олейников. Ему 51 год, в органах с 28 лет, начал рядовым опером и дошел до генерал-майора. Сын поварихи и дежурного железнодорожной станции, как говорят журналисты, сделал невероятную карьеру.

Ему бы почитать твою биографию! Дай Бог ему здоровья и мудрости на нелегком посту 1-го зампреда. Ну, а первым в КГБ СССР – Вадим Викторович Бакатин.

Расширяется российское КГБ. Идет раздел имущества и людей. Все старые замы «ушли» на пенсию. В. А. Крючков сидит в следственном изоляторе № 4 МВД СССР. Ест овсяную кашу, пьет чай без сахара, спит на двух матрасах и в тапочках. Об этом пишут в газетах. Жуть!

12.11.1991.

Родной мой, вот и дожили мы, что черный круглый хлеб, что был 22 коп. буханка, стал стоить 3 руб. 60 коп. «Поляница» и «Саратовский», что были 40 и 44 коп. – 5 руб.

Ты всегда был за то, чтоб цены на хлеб не повышались, это главное наше достояние. Многого уже нет, и что нас ждет – неизвестно. Хорошо, что зима еще не ударила своими морозами, а то совсем холодно на душе.

14.11.1991.

Сенечка, дорогой, сегодня мне отдали учетную карточку. Кто я теперь, какой партии? Если считать, что с 1951 г. я была кандидатом, то уже прошло 40 лет, как я была в рядах партии. Ничего плохого меня делать не заставляли. Никаких должностей и званий от партии не получила. Работала в ней на общественных началах, зарплату не получала, партвзносы платила регулярно, а последний раз уплатила вперед по декабрь включительно. Почему рядовые коммунисты остались не у дел?

18.11.1991.

Дорогой Сенечка, сегодня позвонила Е.П. и сообщила о смерти Татьяны Филипповны (Андроповой – прим. В.Н.). Умерла самая младшая из трех вдов генсеков. Я бы сказала «отмучилась». Царствие ей небесное, пусть земля ей будет пухом. 

08.12.1991.

Дорогой мой, возможно я очень рисковала, но я не могла не позвонить Е.П. Странное дело – звонить в дом врага народа, который сидит в тюрьме и идет следствие. Но не менее страшно, если сердце становится черствым.

Не могу представить, что В.А. – враг. Судом это еще не доказано, а семья ко всему не причастна. Очень жаль Е.П. – она больна, и я знаю, насколько скромна и нетребовательна. Они ожидали в ноябре рождения ребенка в семье Алеши. Вот я и позвонила узнать. Родился внук, назвали именем деда, говорят, очень похож на него.

21.12.1991.

Сенечка, вот и рухнул Союз Советских социалистических республик. В Казахстане 11 бывших республик подписали договор о Содружестве независимых государств. Живем мы теперь в государстве Россия. Как все сложится, как все будет? Хочется верить, что через какое-то время жизнь начнет меняться. Так жить, как мы жили, больше нельзя.

11.06.1992.

Дорогой мой, уже третий час ночи, а я не могу уснуть. Пошла на кухню, отрезала пару кусочков батона и, помазав джемом, съела. Удивляюсь тому, что стала есть больше хлеба после того, как он подорожал. Ты и представить себе не можешь! Батон, что стоил 16 коп., стоит 7 руб. двадцатипятикопеечный – 11 руб., а буханка черного – 10 руб. Три дня – 12-го, суббота и воскресенье хлебный не будет работать, и я взяла три маленьких батона (0,5 кг.) за двадцать один руб. Представь себе, сколько же стоит остальное?!

Ты говорил всегда, что хлеб – всему голова, и он является мерилом нашего государства. Я всегда была с тобой солидарна. Да, он был очень дешевый, его не съедали, бросали на помойку, скармливали животным, а теперь люди воруют его в магазине, т. к. не все могут платить такие деньги.  Я сама видела, как старушка спрятала батон под пальто и ушла. Так что же лучше? Я могла бы уплатить за нее, но в другой раз она сделает то же самое, а меня не будет. И она такая не одна.

30.08.1992.

Дорогой мой, на днях была в поликлинике и ко мне подошла Е.П. Спросила, выписываю ли я журнал «Огонек». Я ответила «да». Тогда она попросила на время последний номер. До меня он еще не дошел, и только вчера я его получила. Сегодня за ним заедет Сергей.

Подумалось, что вчера, когда я звонила, чтоб сказать о журнале, нас прослушали. Раз он подследственный, то его наверняка слушают. Так и дело могут пришить. Но если бы меня спросили, что я думаю об этом деле, я сказала бы, что мне трудно судить о человеке, с которым более 10 лет не общалась и о делах его не имела представления. Есть свое мнение о людях, долго и непосредственно работающих в одном подчинении у большого начальника. Они как ходили с согнутой спиной, так и будут ходить. Они зависимы, они единомышленники.

(…) Е.П. женщина скромная, прошла фронт и жила без особых претензий и страсти к одежде и украшениям. Прямая и резкая в высказываниях. Возникали у нее конфликты с сыновьями и невестками, большая труженица в огороде и, как говорят женщины, без особого выпендрежа. Пользовалась тем, что было положено. Надо сказать, что болячек у нее хватает, перенесла тяжелую операцию.

У меня нет уверенности, что В.А. сам, без чьего-то воздействия мог решиться на такое, он человек осторожный и хорошо знающий, чем все может кончиться.

14.04.1993.

Сенечка, дорогой, мне стыдно сказать, сколько у меня сегодня было соблазна. Старая я сластена! Увидела в магазине колбасу с/к «Советскую», а может «Московскую», я уже и забыла, как она называется, и вдруг вижу – лежит, а цена – четыре тысячи за кг. Завесила лежащий кусочек небольшой и потянул он на восемьсот с лишним рублей. И не взяла. Рука не поднялась за двести граммов столько денег отдать. Так и ушла без ничего. Правда, один кг. свежих огурчиков за триста рублей взяла.

Иду мимо ларьков, а там «Сникерс», «Марс» — это такие шоколадки заграничные, их по телевизору все время рекламируют. Дай, думаю, попробую. Опять постояла, посмотрела и не взяла. Что же это за жизнь такая стала? Око видит, а зуб неймет.

А тут еще сегодня суд над ГКЧПистами начался. Да не изменяли они родине, а изменили ее. Да так изменили, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

И власть брать они не собирались. Куда уж больше ее имели. Справиться бы с той, что у них была! В от зажили мы в другом царстве, в другом государстве. Что же с нами будет?

Дальше был «Черный октябрь» 1993-го, о его воспоминаниях в дневниках бабушки я написала отдельно…

В феврале 1994 года Владимир Крючков был амнистирован Государственной думой Федерального собрания РФ. Общение моей бабушки с Крючковыми продолжилось как и в прошлые годы, когда после смерти деда в январе 1982-го и отъезда из Усово, Роза Михайловна и Екатерина Петровна созванивались и обязательно обменивались открытками к праздникам. Однако, насколько я знаю, личных встреч уже давно не было, а жизнь неслась настолько стремительно, что все силы были брошены на выживание и попытки хоть как-то осознать новую действительность. В 1996 году Крючков выпустил двухтомник мемуаров «Лично дело», где, в частности, подробно описал свое пребывание в тюрьме, следствие и суд над ГКЧПистами. Бабушка прочитала эти книги, сделала пометки карандашом. Упоминал Крючков на страницах своей книги и о Семене Цвигуне.

А уже в начале «нулевых» ярким образом проявила себя супруга сегодняшнего юбиляра – Екатерина Петровна. Она, как настоящий воин, вступилась за мою бабушку и за честь моего деда, когда отчитала по полной программе Филиппа Бобкова (бывшего начальника 5-го Управления КГБ СССР, затем заместителя и, наконец, первого заместителя Председателя КГБ СССР – прим. В.Н.) за его выступление по телевидению, в котором он наговорил глупостей про Семена Кузьмича. Такая реакция красноречиво говорит о том, что даже на расстоянии жена Крючкова и вдова Цвигуна оставались верными своей дружбе и взаимному уважению.

23.12.2003.

(…) По первому каналу телевизора шла передача «Кремль-9»: «Юрий Андропов. В лабиринте власти». Как говорится, совсем не ко двору та ложь, о которой вещал господин Филипп Бобков. Зависть и ложь. (Бобков заявлял, что Цвигун не воевал, а участие в партизанских отрядах и вовсе себе приписал. Причем эти заявления оказались очень живучи, их охотно потом тиражировали в своих статьях и книгах нерадивые авторы, да так, что в 2019 году мне уже самой пришлось сплетни (или необдуманные «мнения»?) Бобкова публично комментировать – прим. В.Н.)

(…) В то время, как С.К. (Семен Кузьмич Цвигун – прим. В.Н.) с первого дня узнал, что такое война и, отступая с войсками до Москвы, уехал в горячую точку Сталинграда, курировал партизанские отряды, рука об руку работал с легендарными разведчиками, такими как Медведев и Кузнецов (есть подтверждающие документы). Мой муж всю жизнь боролся с внешними и внутренними врагами и с честью похоронен на Новодевичьем кладбище.

Кому служил Филипп известно, и то, что сейчас, когда распался Советский Союз, он служит врагу нашего народа – хапуге Гусинскому и кормится из его корма, будучи уже на пенсии.

Газеты писали, что получает Филипп у господина Гусинского десять тыс. долларов в месяц. Я их не считала, но предположить могу. 

Настроение у всей нашей семьи было подпорчено. Но сын сказал мне одну поговорку: «Убитого льва каждый пихнуть может».

(…) 18-го декабря позвонила Ек. Петровна, поздравила меня с Днем рождения, сказав, что были на даче и вернулись поздно (день рождения бабушки был накануне, 17 декабря – прим. В.Н.). Передачу «Кремль-9» смотрела и сказала, что Ф.Б. выдаст по полной статье. Они живут в одном доме. Я просила ничего не говорить (что он работает на Гусинского – это она мне сказала). А на следующий день она с ним встретилась в коридоре дома. Он шел в полной военной форме (он ходит так и на приемы, и на похороны). Глаза и уши отрабатывают на нового хозяина.

Она говорила взволновано, вперемешку со смехом и быстро. Вкратце я запомнила их диалог:

Е.П.: — Вот, сегодня Вы мне нравитесь, нарядный такой, а вчера по телевизору совсем не понравились. Я плохо сейчас слышать стала, скажите-ка, что Вы там наговорили?

Ф.Б.: — Да я ничего особенного и не говорил (удивился). И вообще я первый раз выступил по телевизору.

Е.П. – Тем более, надо было сначала подумать, а потом говорить!

Ф.Б. – Учту. Но я действительно ничего не говорил (Он, наверное, подумал, что она говорит о своем муже).

Е.П.: — Как это не говорили? Я Р.М. позвонила (Розе Михайловне — прим. В.Н.) и была очень расстроена. Да, и я ее мужа знаю, как очень доброго человека, который многим делал добро, хороший человек!

Ф.Б. – Вы знаете, сколько обо мне говорят по городу?

Е.П. – Знаю!!! Но я о Вас не говорю. Что скажут люди, когда услышат, как в органах друг на друга говорят?! Как же они там, мол, работают? Я допускаю, что Вас не все в нем нравилось, тогда бы и сказали ему! Как в Писании говорится? О мертвом лучше ничего не говорить, чем плохо. Он сейчас Вам ответить не может. А у него сын, дочь, — уважаемые люди, работают. Каково им такое слушать?

Ф.Б.: — Да я ничего такого, просто мнение свое сказал.

Е.П.:  — А кому Ваше мнение надо?

Одним словом, шел он такой сияющий весь из себя, а потом согнулся и к машине пошел. Вот так я за Вас ответила!

Екатерина Петровна всегда все и всем прямо в лоб говорит. Она узнала, как тяжко выслушивать ложь, когда муж в «Матросской тишине» сидел и как надо было оплачивать адвокатов. Сейчас он восстановлен во всех правах, реабилитирован. Правда, здоровье очень подорвано, но еще подрабатывает.

P.S. 20/12.2003 в газете «МК» вышла маленькая заметка: «Народ верит чекистам». «Сегодня день компетентных органов… Мы просто поздравляем их с праздником, ведь большинство из них это заслужили потом и кровью…

По телевизору показали вечер в клубе ФСБ и выступление В. В. Путина. Все тот же скромный зал и сидящих в нем показали со спины. Они остались людьми «невидимого фронта», но честные люди и о их подвигах знают, а недруги скрипят зубами.

В том же 2004 году в газете «Московский комсомолец» было опубликовано большое интервью Елены Дорюхи с Владимиром Крючковым. Материал с семейными фотографиями занял целую полосу и назывался «Папа под грифом «секретно».

В финале интервью Крючков вспоминает про события ГКЧП:

«91-й год, август, заставил сыновей посмотреть на всю действительность по-другому. Есть такое выражение Герцена в «Былое и думы»: «Казнь Пестеля и его товарищей окончательно разбудила ребяческий сон моей души». А тут дети столкнулись с арестом отца. Он все время был с ними, и вдруг – тюрьма. Это разбудило их «ребяческий» сон раз и навсегда.

Когда меня арестовали, поначалу не было возможности общаться с детьми. Я сам не рвался – берег их. А когда они поняли, где отец, что с ним, я встречался с ними в отведенное мне время. Они спрашивали, как я себя чувствую. Говорили, что ждут меня, верят в меня. Понимают, что рано или поздно, а скорее «рано», я опять буду на свободе, опять буду вместе с ними. Так оно в общем-то и получилось. Я думаю, что после этого они не стали относиться ко мне хуже. Если бы что-то такое было, я бы почувствовал. Они стали ко мне относиться намного лучше, потому что поняли: ради дела отец готов пожертвовать и чем-то личным. А это я считаю достоинством…»

Екатерина Петровна Крючкова скончалась в 2005 году. Владимир Александрович пережил супругу на два года и умер в 2007-м. К горькому сожалению, незадолго до своего ухода он похоронил и своего младшего сына Алексея – героя рассказа Розы Цвигун «Мой сосед Алешка».

И все же связь времен не прерывается. Благодаря бабушке, ее дневникам и рассказу я недавно смогла разыскать младшего внука Крючковых – сына Алексея, который родился как раз тогда, когда Владимир Александрович находился в тюрьме, и был назван в его честь Владимиром. Вскоре установилась связь и со старшим внуком. Оба, как мне показалось, внешне очень похожи на Екатерину Петровну: такие же открытые лица и обаятельные улыбки! Как выяснилось, они прочитали рассказ о своем отце, который написала Роза Михайловна. Некоторое время назад этот рассказ им передала их мама и возможно, это случилось благодаря моей публикации, что для меня очень радостно. Говорят, что теперь с интересом изучают другие очерки моего блога, где я рассказывала об их дедушке и бабушке.

Прошло столько лет с тех пор, как дачники поселка Усово – Крючковы и Цвигуны – ходили друг к другу на шашлыки и отмечали 52-х-летие Владимира Александровича. Столько сменилось эпох! Нет больше ни КГБ, ни СССР. Но что-то в этом мире все равно неизменно и всегда возвращается на круги своя, и потому сегодня я могу поздравить со столетием Владимира Александровича Крючкова его внуков. Надеюсь, они унаследовали лучшие черты характера своего деда.

Автор – Виолетта Ничкова

Все статьи блога теперь и в телеграм-канале Генерал Цвигун. Частные хроники — https://t.me/generaltsvigun

Использование материалов блога разрешено только при наличии активной ссылки на источник