Red Square 2.0: Declassified

Я начала писать эту заметку еще в Москве, задолго до поездки в Нью-Йорк. Потом много размышляла над ней во время утомительно долгого трансатлантического перелета. Прежде, чем опубликовать ее в блоге, я ходила по продуваемым всеми ветрами улицам Манхэттена и пыталась прочувствовать город хоть немного в той мере, в какой его когда-то впервые ощутили на себе Фридрих Незнанский и Эдуард Тополь — авторы не просто скандального политического бестселлера 1983 года, а книги, по которой можно и нужно обучать журналистов, сценаристов, историков и аналитиков всех мастей. Это невероятно концентрированный пример того, как грамотное, выверенное (или наоборот, торопливое и безответственное) сплетение вымысла и правды способно наломать непомерно большую кучу дров, переписать историю, сыграть на руку людям с нечистыми интересами и оставить после себя слишком много последствий, которые до сих пор — более 30 лет спустя — дают о себе знать.

Для тех, кто не читал этот роман, поясню, о чем речь, используя одну из аннотаций книги: «…Мировой бестселлер «Красная площадь», написанный «в стиле типичного американского триллера в соединении с глубиной и сложностью русского романа». В романе «Красная площадь» действие происходит в 1982 году. Расследование загадочной гибели первого заместителя Председателя КГБ приводит к раскрытию кремлевского заговора и дает живую и достоверную панораму жизни советской империи. Роман предсказал преемника Брежнева и стал международным бестселлером и классическим политическим триллером».

Иными словами, авторы написали свою версию гибели моего деда, Семена Кузьмича Цвигуна — первого заместителя председателя КГБ СССР (1967 — 1982 гг.). Написали, по горячим следам: дед умер 19 января 1982 года, а книга была уже опубликована 1 октября. Написали, создав с одной стороны, почти демонический и сугубо отвратительный образ Цвигуна, а с другой, безапелляционно отмели любые попытки даже думать о том, что Цвигун мог уйти из жизни по собственной воле. И в этом заключается удивительный «конфликт» и противоречивое отношение к книге лично у меня: образ деда в исполнении писателей-диссидентов, уехавших из СССР в США в конце 70-х, после публикации романа «пошел в народ» и закрепился в общественном создании крепко-накрепко. Вместе с тем, роман, как ни странно, помогает в поисках ответов о причинах до сих пор невыясненных до конца обстоятельств смерти Цвигуна. И хотя сюжет часто ведет по ложному пути, сам процесс создания «Красной площади» при внимательном рассмотрении наводит на очень интересные выводы, ниточки которых ведут и в наши дни.

Сегодня я поделюсь только частью малоизвестной истории возникновения и долгой провокационной «жизни» романа «Красная площадь». Мне удалось найти самые первые интервью и статьи о публикации романа в американской прессе 1982 года, я докопалась до истоков и сравнила их с тем, что происходило с романом и его авторами потом. Благодаря многолетней судебной тяжбе между Незнанским и Тополем по вопросу об истинном авторстве «Красной площади», есть возможность проследить создание романа чуть ли не до запятой. Есть сохранившаяся переписка моей бабушки с российскими газетами, публиковавшими главы романа в начале 1990-х и есть мои собственные впечатления от общения с Тополем во время съемок документального фильма «Генерал Цвигун. Последний выстрел». За эту встречу и интервью, от которого он сначала отказался, я ему благодарна.

В полной мере известные мне секреты закулисья этого книжного производства я изложила на страницах своей книги о моем деде, генерале С.К.Цвигуне, которая должна выйти в сентябре 2017 года. «Зачем ты пишешь об этом романе? Зачем делаешь ему рекламу?» — спрашивают меня некоторые друзья.  «Красная площадь» -ее многочисленные переиздания и даже экранизация — сильно повлияла на жизнь моей семьи, и прежде всего моей бабушки и моей мамы. Она повлияла и на Вашу жизнь, потому что многие вещи, которые Вы считаете чем-то самим собой разумеющимся и реальным, на самом деле были изначально запущены в мир в книге «Красная Площадь», а затем использованы журналистами в 1990-х для переписывания истории, передергивания, перетягивания «одеяла на себя». Самая большая ложь та, которая замешана на правде, где сложно отличить вымысел от реальности. Тем не менее, есть вещи, за которые я благодарна авторам «Красной Площади». Пришло время попытаться расставить все на свои места. Лучшего времени, чем мое собственное пребывание в Нью-Йорке, я для этого не нашла.

1.Как рождается миф

«…С этим романом я по зимнему Нью-Йорку пешком обошел 28 издательств и неизменно получал ответ: «Удачи вам с другим издательством» — так нередко описывает трудности с первой публикацией романа Эдуард Тополь в своих интервью. Красивый и сильный образ одинокого писателя, мерзнущего в чужой стране, снующего между небоскребами в надежде получить «добро» от американских издателей и получающих неизменное «нет». Борьба, мужество, стремление «пробить стену» во что бы то ни стало — и ведь удалось! Книга стала бестселлером, была переведена на множество языков, переиздается до сих пор! Но, без лукавства не обошлось даже в самом начале. Особенно в самом начале! Итак, давайте сперва найдем «зимний Нью-Йорк».

Цвигун скончался 19 января 1982 г. «Передали по «Голосу Америки», что первый заместитель председателя КГБ СССР покончил с собой или убит. И это был посыл в сюжет…» — вспоминает Эдуард Тополь в своем интервью для моего документального фильма «Генерал Цвигун. Последний выстрел». Даже если роман начали писать сразу, то черновая рукопись была готова к лету, а первое издание вышло 1 октября того же года. Зимний Нью-Йорк не умещается, увы!

2.Смерть Брежнева как рекламный ход

Простим этот красивый штрих, ну, может лето в тот год выдалось в Нью-Йорке холодным и запечатлелось в памяти авторов как зима? Но зато как удачно совпал выход романа со смертью Брежнева!.. Почти все публикации о романе подаются, как новость реально происходившего заговора! Лучшей рекламы и придумать было нельзя. Если бы Брежнев не скончался в тот момент, возможно что успех романа не был бы таким фантастическим.

3.Именная рокировка

Дальше начинается потрясающий хоровод с именами. Во время экранизации книги в 2004 году на главном государственном телеканале России, начальная буква «Ц» в фамилии моего деда была заменена на «В». Цвигун стал «Вигуном». В интервью мне Тополь открыто скажет: «Я никогда не претендовал на то, что Цвигун — это Вигун. Потому что я его ВЫДУМАЛ ТАКИМ, каким он нужен был по фабуле. И поэтому это Вигун, а не Цвигун». Это Тополь сказал в том же 2004 году — свой документальный фильм о Цвигуне я делала параллельно экранизации «Красной Площади» и на том же телеканале! Как такое стало возможным, я описала в одной из своих заметок в этом блоге (см. тут). А теперь внимательно следите за рукой: вот как был проделан этот фокус с именами на самом деле.

Изначально роман вышел с настоящим именем Цвигуна. Никакого Вигуна тогда не было и в помине. При этом (внимание!) сам Тополь в интервью американской прессе в декабре 1982 года утверждает, что любое совпадение с настоящими персонажами случайно и «тем только хуже для прототипов». Эту формулу я не пойму никогда: можно написать про Васю Пупкина, реального замдиректора реальной существующей фирмы «Одуванчик» что угодно и сказать, что любое совпадение с реальным образом настоящего Васи Пупкина из «Одуванчика» условно и тем хуже для самого Васи. Это как?

В нашей стране издатели понимали, что это уже немного чересчур. Но не сразу понимали и не все. Первые публикации романа в России пришлись на начало 1990-х и там Цвигун назван исключительно Цвигуном. Это еще 1990-й год, еще жив СССР, но публикация «Красной площади» уже идет на страницах московской многотиражки «У нас на Юго-Западе» (по иронии судьбы — под носом у «Ясенево»)

Затем пошли и другие публикации, в том числе в газете «Труд». Моя бабушка Роза Михайловна Цвигун, вдова С.К.Цвигуна не стала спускать публикацию с рук издателям газет. Она написала письмо в редакцию. Сохранилась эта переписка с газетой «Труд» и ответ, который также был опубликован.

«Это только писательская версия, а не изложение фактов» — отмахивается редакция газеты «Труд». Проблема в том, что со временем версии превратились в «факты», наполнили интернет, пересказывались на разные лады в различных телепрограммах и книгах, претендующих на документальность, без ссылок на роман, уже как сама собой разумеющееся реальность, не требующая доказательств. Пошла цепная реакция.

4.Подмена понятий и новые правила игры

А теперь, внимание, очередной фокус! Представьте себе Россию в начале 1990-х, ее прессу, громкие разоблачения, открывающиеся архивы, демократия и свобода слова всех мастей. Представили? А теперь представьте, что в этот момент  к нам на рынок попадает роман «Красная площадь» про Цвигуна, который назван Цвигуном и по сюжету действительно является первым зампредом КГБ СССР (в начале 1990-х годов особо сильно ненавидимого советского КГБ). Цвигун в романе и по сюжету показан «таким, каким он нужен был по фабуле» (с) диссидентским писателям из СССР в США в начале 1980-х годов, когда только Рейган назвал нашу страну «Империей зла»: он коррупционер 80-го уровня, пьяница, жуткий бабник и, как вишенка на торте, — свояк Брежнева. Та-дам! Вы думали, откуда это пошло про то, что Цвигун и Брежнев были женаты на сестрах? Из романа «Красная площадь».

Так вот, когда скандальный роман, написанный в Америке (уж там-то знают!) уехавшими из нашей страны писателями (уж они-то в курсе!) попал на рынок страны, которую будоражило в конвульсиях от переизбытка всяческий разоблачений — реальных и мнимых — произошла «подмена» понятий, т.е. все, что было в романе, приняли за чистую монету и образ реального Цвигуна если не в одночасье, то довольно быстро и неумолимо преобразился со скоростью, с какой преображалось восприятие отечества и его основных символов в головах россиян в 1990-е годы. Но и это было еще не все.

5.Новое тысячелетие — старые интриги

О том, как далеко все зашло, откуда и куда тянутся ниточки заложенных в романе интриг, лучше всего можно судить по книге ветерана советской и российской разведки Юрия Дроздова и журналиста Василия Фартышева. Их совместное документальное (!) исследование под названием «Юрий Андропов и Владимир Путин. На пути к возрождению» было опубликовано в 2001 году в издательстве «Олма-Пресс». Из аннотации следует: «Как бы развивалась страна, если бы Андропову удалось еще в течение нескольких лет проводить в жизнь свой новый курс, — этим вопросом задаются сегодня российские и многие зарубежные исследователи. В последнее время чаще сравнивают действия Андропова и первые шаги на посту президента В. Путина. Станет ли он вторым и улучшенным изданием Андропова? Какой будет программа преобразования страны? От решения этих вопросов зависят судьба страны, ее будущее»

Среди прочего авторы дают оценку эпохе Брежнева, говорят о коррупции и… публикуют «документ» из романа «Красная площадь». Сохранена даже разбивка по абзацам! Только никакой ссылки на роман нет — «документ» подан как документ! И в нем прямо указывается на то, сколько подношений в виде денег, драгоценностей и прочих дорогущих вещей получили члены семьи Брежнева и…. Семен Кузьмич Цвигун. Признаться, увидев это заимствование из романа (вымышленной истории) 1982 года в книге (претендующей на документальность) 2001 года, изданной одним из столпов нашей разведки, я несколько опешила. «Где деньги, Зин?» — как пелось в известной песне. Почему я пишу эти строки, сидя в бюджетном отеле в Нью-Йорке во время короткой командировки, а не пишу их на своей вилле на берегу океана,  имея в кармане документ об иностранном гражданстве?

Я задала вопрос об этом документе, опубликованном в «Красной площади» Эдуарду Тополю, и он сказал, рассмеявшись, что все документы в книге, конечно, вымышленные. В моем фильме этот отрывок интервью есть. Юрий Дроздов от комментариев отказался, его интервью в моем фильме нет. Люди, знающие многоуважаемого Юрия Дроздова (коим я сама много восхищаюсь), когда я им рассказываю этот неудобный эпизод, разводят руками и смущенно предполагают, что «это наверняка что-то напутал соавтор, там же еще журналист Фартышев значится на обложке, а Дроздов, видимо, не перепроверил, упустил…». В очередной раз убеждаюсь, что соавторство имеет как свои плюсы, так и минусы.

Тем не менее, ближе к концу 1990-х переиздания «Красной Площади» в нашей стране стали идти с изменениями: прототип моего деда стал сначала Мигуном, потом Вигуном. Так вроде все выглядело поприличнее, юристам было спокойнее, издательства уже не опасались претензий… И все же эхо «Красной площади» настигло меня и в «десятые». В 2011 году я пришла устраиваться на работу главным редактором студии «2В», которую возглавлял Павел Петрович Корчагин, медиаменеджер с огромным опытом, в том числе международным, включая совместные телепроекты с США. Помните телемост со знаменитым на весь мир «У нас в СССР секса нет!»? — Вот эти телемосты с Филом Донахью и Владимиром Познером тоже делал Павел Петрович. Позже он был, среди прочего, главным продюсером ВГТРК (2002-2003 гг.). Это было как раз в пору моей работы шеф-редактором документального кино на телеканале «Россия», входившего в холдинг ВГТРК. Поэтому, преступив весной 2011 г.  кабинет генерального директора студии «2В», я позволила себе приветствовать Павла Петровича Корчагина словами «Сколько лет — сколько зим!»

На работу главным редактором 2В Павел Петрович меня взял, я ему очень благодарна за этот интересный опыт. Однако, еще во время первой встречи, говоря о моей работе на телеканале «Россия», я упомянула и свой документальный фильм о дедушке, и досадную для меня экранизацию романа «Красная площадь», которая шла в эфире в одно время со мной. И тут… «А ведь это я посоветовал нашему каналу экранизировать «Красную площадь»! — Павел Петрович рассказал, как прочитал книгу то ли в самолете, то ли еще где, потом принес ее в кабинет высокого начальства ВГТРК и сказал, что «это любопытно», в смысле, сюжет лихо закручен. Помню, повисла пауза. Уходить, не проработав в «2В» ни дня, было как-то странно. Работать под началом человека, с подачи которого был экранизирован роман, принесший столько боли моим родным, было еще более странно. Решение было непростым. Я осталась. И не пожалела. Но постаралась объяснить, каковы были последствия этого романа и его экранизации для меня и моей семьи. За лихо закрученным сюжетом, построенном пусть даже на маленьком островке настоящей реальности, всегда стоят живые люди.

И все же, тени прошлого должны оставаться в прошлом. Прошло еще несколько лет. Я уже не работаю в 2В, одно из основных моих дел сегодня — закончить и опубликовать книгу о моем деде, Семене Кузьмиче Цвигуне. Тем временем, Павел Петрович Корчагин — обладатель двух премий Эмми, мой бывший начальник и «друг на Фейсбуке». Я приехала в Нью-Йорк, чтобы принять участие в финале Эмми, где в этом году была судьей отборочного тура от России. А еще я здесь для того, чтобы опубликовать этот пост в своем блоге. Именно из Нью-Йорка. Из города, где писался роман «Красная площадь», где по улицам когда-то с рукописью ходил по издательствам Эдуард Тополь. И пусть это было (скорее всего) не зимой, все постепенно становится на свои места. Хочется в это верить. У каждого своя свобода.

P.S. В марте 2004 года, когда производство экранизации романа «Красная площадь» уже во всю готовилось для эфира на телеканале «Россия», наши газеты сообщили о завершении многолетней тяжбы между Эдуардом Тополем и Фридрихом Незнанским. Тополь отсудил у Незнанского право быть единоличным творцом романа. В этом разбирательстве и публичных выступлениях обоих авторов за время 8-летнего суда было много любопытного. Напоследок скажу лишь, что я подписана на обновления страницы Эдуарда Тополя в соцсетях, считаю его очень умелым сценаристом и ценю за то, что во многом благодаря его поступкам, действиям и творчеству многие явные и скрытые вещи я смогла увидеть под самым разным углом света. Это важно. Если для этого роман «Красная площадь» должен был появиться на свет, значит такова цена его последствий.

Автор: Виолетта Ничкова

Все материалы этого сайта разрешено использовать только при наличии активной ссылки на источник.