25 лет назад — поздней весной 1998 года я пришла работать на Первый канал. Тогда он еще назывался ОРТ — Общественное Российское Телевидение. Я напросилась внештатным корреспондентом и PR-консультантом в легендарную программу «Доброе утро», которая выходит по сей день и давно стала кузницей многих звезд российского ТВ. Позади я добровольно оставила высокооплачиваемую и перспективную должность менеджера по маркетингу в московском представительстве французской компании Tefal (точнее, Group SEB, выпускающей в том числе и продукцию под брендом Tefal), потому что душа моя просила творчества и журналистской работы. И это было чудесное время: я училась делать репортажи «от и до», ездила на съемки в командировки в другие регионы, рассказывала в кадре о базе хранения боевых отравляющих веществ в Курганской области, о жизни невест в Иваново, о ходе операций в центре Елизарова, вела рубрику «Камень месяца», «День в истории», а первое мое интервью состоялось с вдовой Сахарова Еленой Боннэр, которая до этого программе «Доброе утро» в съемках отказывала.
Как выяснится позже, новые коллеги за моей спиной тайно делали ставки, споря о том, когда эта девица из иностранной компании и с дипломом МГИМО наиграется в телевидение и вернется к своим сковородкам и чайникам Tefal. Но через некоторое время мой репортаж об историческом ружье Брежнева с поездкой по излюбленным местам охоты Леонида Ильича получил официальное признание как «Репортаж недели», а в редакции стали относиться к моим устремлениям стать профессиональным тележурналистом более серьезно. И хотя через два года я перешла на работу на канал «Россия», чтобы заняться уже крупной формой — документальным кино, — я до сих пор благодарна именно Первому каналу за прекрасную репортерскую школу и мои первые шаги на ТВ.
В ту пору никто не знал и не мог знать, что я внучка Семена Цвигуна, хотя его имя в 90-е годы часто появлялось на страницах газет и упоминалось в разных телепрограммах — это была эпоха невиданных «разоблачений» и откровений по поводу всего, что так или иначе касалось КГБ. Меня же еще со времен пребывания моей семьи в посольстве в Париже приучили, что на вопрос «А кем был твой дед по маме?» отвечать просто и без подробностей — «военный». Свой «каминг аут» я сделаю только в 2004 году, уже работая шеф-редактором Службы документальных фильмов телеканала «Россия», когда пойму, что настало время сделать свой документальный фильм о деде, а обстоятельства будут вынуждать к тому, чтобы начать проект немедленно. Более подробно я написала об этом в статье «День защиты детей» и других очерках этого блога.
И вот, четверть века спустя после того, как я впервые пришла на Первый канал, уже не я беру интервью у героев своих репортажей, а сама даю интервью Первому каналу, причем именно как внучка Семена Цвигуна, рассказываю о своем деде, о бабушке, показывая дневники, о которых тогда — в 1998 году еще ни я, никто другой из нашей семьи даже не догадывался. Об этой съемке для документального фильма «Гейдар Алиев. Дневник его памяти» я уже написала в предыдущей публикации «Счастливый билет» Гейдара Алиева», поэтому не буду повторяться, а скажу о том, что осталось за кадром.
Любопытная деталь: по иронии судьбы первым человеком, кто на российском ТВ рассказал о дневниках Розы Цвигун, была не я, а Леонид Млечин в своем документальном фильме «Тайны большой политики. Выстрел в себя», который вышел к 40-летию смерти Цвигуна на канале ОТР (эфир от 16.01.2022). Тот самый Млечин, который столько программ сделал о моем деде и столько в них было сплетен и ошибок, что не хочется и вспоминать. А вот о дневниках бабушки он не только заговорил без всяких придумок, но и точно процитировал, не забыв дать ссылку на меня и мой блог, за что ему отдельное спасибо. Примечательно, что Млечин при этом говорил о дневниках Розы Цвигун именно в связи с ее воспоминаниями о Гейдаре Алиеве! Однако у Млечина не было возможности показать сами дневники — только процитировать тексты, выложенные на моем сайте. Так что настоящей телевизионной премьерой дневников моей бабушки Розы Цвигун можно считать 10 мая 2023 года, когда Первый канал показал документальный фильм «Гейдар Алиев. Дневник его памяти».
Во время интервью я показываю несколько дневников, раскладывая их на столе вместе с письмами и телеграммами Алиева в адрес моего деда и бабушки. Дневники пестрят разноцветными закладками, на обложке каждого — по несколько наклеек. На этот счет у читателей моего блога, которые уже посмотрели фильм, возникло несколько вопросов. Поясню, как я работаю с этими бесценными свидетельствами ушедшей эпохи. Возможно, что моя «система» пригодится кому-то еще при разборе семейных архивов.
Когда на второй день после смерти бабушки в апреле 2013 года я обнаружила десятки блокнотов и тетрадей, исписанных ее рукой, это была груда не систематезированного материала. Для начала необходимо было разобраться, что это за записи, надо ли их сохранять. Как только стало понятно, что это бесценные дневники за более, чем 50 лет, то самое обещанное бабушкой «я все записала, однажды ты все узнаешь» — нужно было все рассортировать, отделить дневники от технических малозначимых записей, а также от многочисленных писательских черновиков (Роза Цвигун была прозаиком и поэтом, членом Союза писателей СССР, печаталась под псевдонимом Розалия Ермольева — это ее девичья фамилия). Я человек «табличечный», т.е. спокойно могу работать с большими объемами информации, но мне необходимо все каталогизировать и в идеале создать функциональную табличку для всех объемных задач. Но с дневниками задача была нестандартная, посмотреть, как с такими архивами работают другие в тот момент у меня не было возможности, поэтому я вырабатывала свою собственную удобную систему.
Для начала я обозначила «крайние» даты всех дневников — начальная дата и последняя дата. Важная деталь: бабушка не всегда вела дневники последовательно. Многие блокноты и записи пересекаются или идут какое-то время параллельно — это значит, что дневники были в разных местах, и бабушка делала записи в тот блокнот, который был ближе в те или иные дни. Предполагаю, что какие-то блокноты были в квартире, иные — на даче, отдельные заметки бабушка вела в поездках, а еще были тематические дневники — например, несколько тетрадей посвящено только общению с Александром Шиловым. Поэтому один дневник мог начинаться в 1978 году, а заканчиваться аж в 2008-м. Для работы мне потребовалось выстроить дневники по начальной дате, независимо от даты последних записей. Далее я присвоила каждому дневнику свой порядковый номер от 1 до 36 по количеству «монолитных» дневников — от самого раннего до самого позднего. В фильме вы можете видеть эти крупные цифры, наклеенные на обложки дневников.
Затем нужно было разобрать все эти рукописные мемуары, прочитать хотя бы «по верхам», чтобы выделить основные события и отметить упоминания известных личностей (государственных деятелей, коллег деда по КГБ, известных ученых, режиссеров, писателей, актеров и т.д.), коих в воспоминаниях бабушки очень много. Расшифровать сразу все 36 основных дневников было невозможно — на это ушло бы очень много времени, а мне важно было начать делиться информацией, чтобы быть уверенной, что хотя бы часть этих текстов, которые я считаю важными для истории, дойдут до читателей, станут доступными для историков, исследователей, журналистов. Никогда не знаешь, сколько у тебя впереди времени, а заодно сил и терпения, поэтому я завела этот блог, чтобы вести регулярную работу с дневниками, но не откладывать их частичную публикацию на далекое и призрачное «потом».
Так постепенно дневники стали обрастать разноцветными клеющимися закладками по бокам. Для удобства навигации цвета имели свою категорию — официальные мероприятия, семейными события, поездки и т.д. Параллельно я начала создавать печатную версию дневников, т.е. вручную перепечатывать все тексты. Эта работа все еще ведется, — сейчас я уже перевела в Word большую часть дневниковых записей, но еще не все. Дневники — лишь малая часть всего архива и уделять все время только их расшифровке я не считаю возможным. Кроме этого, расшифровывая тексты, я одновременно даю свои комментарии, поясняя по мере необходимости детали тех или иных событий, отмечая статус и должности упоминаемых лиц на момент записи воспоминаний, даю ссылки на дополнительные материалы и т.п.
Почему закладки в ранних дневниках сохранились, если я их уже расшифровала, и они сохранены в электронном виде? Ведь в электронном тексте все можно быстро найти и сгруппировать, если нужно. Однако те, кто читает мой блог, видели, что как правило я не только привожу текст цитат из дневников, но и публикую сканы наиболее значительных рукописных фрагментов. Считаю это необходимым для визуализации и сохранения документальности историй, о которых рассказываю. Найти нужные строчки для подготовки сканов как раз и помогают ранее сделанные закладки. Помогли они и при съемке фильма Первого канала, когда я именно из дневников, а не с компьютера или распечаток зачитывала отрывки о встречах Цвигуна и Алиева.
Выше я назвала эти 36 дневников «монолитными» или «основными»: помимо них в сохранившихся бумагах я обнаружила и выделила в отдельный корпус разрозненные листы с воспоминаниями бабушки. Их немало и не всегда она помечены датой написания, но они не менее интересны, чем основные дневники. Собственно долгий, непростой, но крайне увлекательный разбор, затем сортировка и, наконец, соединение разрозненных фрагментов огромного массива сохранившихся записей, фотографий, документов, рукописей, писем — самая затратная по времени и силам часть работы с архивом. По сути, десятки кубометров сохранившихся материалов стали архивом в полном смысле этого слова только за последние 10 лет, когда я стала их хранителем и начала с ними работать.
В заключение хотелось бы оставить на память кадры из фильма с основными участниками — очень приятно, что я попала в такую прекрасную компанию! Сергей Степашин, Полад Бюльбюль оглы, Тамара Синявская, Евгений Спицын, Михаил Гусман:
Автор — Виолетта Ничкова
Генерал Цвигун. Частные хроники 
Спасибо. Пример замечательный системного подхода. С электронными архивами, с электронной почтой мы уже справляемся с легкостью, а с бумажными разучились.
НравитсяНравится 1 человек
Спасибо!
НравитсяНравится